В современной психотерапевтической практике прочно закрепилось убеждение в том, что мысли и чувства – это не одно и то же, и чтобы лучше понимать себя, стоит их чётко разграничивать. Считается, что такой подход помогает различать интерпретацию, рождённую путём размышлений и домыслов, и непосредственную (эмоциональную) реакцию, которая показывает истинный эффект, который на человека произвело то или иное событие.
Популяризаторы когнитивно-поведенческой и диалектико-поведенческой терапии в социальных сетях приводят следующий пример:
Представьте, что вы стоите посреди дороги, и на вас несётся грузовик. Что вы почувствуете?
Когда люди говорят, что они начнут кричать или убегать с дороги, собеседник укорительно качает головой и поправляет вас, говоря, что вы ошибаетесь и это будут ваши мысли, а не чувства. Если вы отвечаете на вопрос таким образом, это свидетельствует о вашей склонности к интеллектуализации эмоций, желанию их избежать, а не прочувствовать полностью, как это было бы правильно, считают специалисты. Однако этому есть и другое объяснение.
Наши эмоции говорят о том, как мы воспринимаем мир. Но разве только внешние раздражители вызывают эмоциональный ответ? Наши собственные мысли и интерпретации событий даже в большей степени предопределяют то, что мы чувствуем по тому или иному поводу. Некоторые люди способны вгонять себя в тоску, даже если им не на что жаловаться – они своими домыслами питают негативные эмоции.
В связи с этим возникает вопрос: стоит ли так категорично разделять мысли и эмоции? Учитывая их плотную связь и взаимовлияние, такой подход вряд ли будет верным, ведь значимая часть цепи реакции будет упущена. И тем не менее практикующие психотерапевты всё ещё занимаются этим вопросом. Представьте себя на сеансе с терапевтом, где вам задают пресловутый вопрос «что вы чувствуете?». «Я чувствую, что эти отношения меня утомляют, я больше не хочу над ними работать, не хочу продолжать эту безрезультатную борьбу», — говорите вы. А в ответ слышите: «Это ваши мысли, а не чувства. Все-таки, что вы чувствуете?».
Некоторых людей такая придирка просто разозлит, а других заставить сомневаться в адекватности собственного восприятия. В этом случае ответ вроде «мне грустно», «я расстроен», «я чувствую злость», было бы идеальным вариантом. Но почему он считается более удачным? Неужели те чувства, которые у человека вызывает медленно разваливающийся многолетний брак, потеря близкого человека или нежелание жить можно описать выражением «я чувствую грусть»? И не содержат ли мысли четкого ответа на то, какие чувства испытывает человек? Если человек говорит, что он разочарован в отношениях и больше не хочет над ними работать, очевидно, что он испытывает апатию, злость, растерянность и ряд других эмоций, которые содержатся в высказывании и должны быть легко опознаны специалистом в области психологии.
Иначе, что могут предпринять такие специалисты, когда человек просто не знает, что он чувствует? А ведь такие случаи бывают очень часто. Сильные эмоциональные потрясения могут буквально вызывать оцепенение: чтобы справиться с шоком или болью человек отключает эмоции. Подобный эффект могут вызывать и менее болезненные, повседневные события. Например, ваш друг отпустил шутку в ваш адрес, и вы даже вместе посмеялись, но вот уже третий день эта шутка не выходит у вас из головы, и вы осознаёте, что на самом деле она вас задела, но вы не сразу это поняли. Часто чтобы ответить на вопрос «что я чувствую», нужно подумать, поэтому возможность «отбросить мысли» и «сконцентрироваться только на чувствах» сомнительна.
Наши чувства и мысли связаны настолько неразрывно, что отделить их друг от друга иногда невозможно. Отказываясь воспринимать чувства и мысли как взаимосвязанные феномены, люди просто-напросто отказываются воспринимать человека как единое целое. Научно доказано, что наше ментальное состояние напрямую связано с физическим здоровьем, всё в нашем организме связано, ничего не действует вне системы, чувства и эмоции исключением не стали.